Владимир Григорьевич Низьев

Наш институт систематически устраивает международные научные конференции по лазерной тематике. В 2006 году, ее проводили в Болгарии, договорившись с болгарскими коллегами. Директор нашего института включил меня и мою жену в список сотрудников, выезжающих в Болгарию за счет института. Организованно оформили визу, купили билеты. Я решил заодно вначале посетить Бельгию и Германию, где у меня были деловые интересы, куда меня приглашали мои друзья. Тут все вопросы я решал сам и полетел в Бельгию и Германию за свои деньги.

Посетив Гент, Кельн, Дюссельдорф, Хейдельберг, завершив все запланированные мероприятия, из Франкфурта я прилетел в Софию, где и встретился с Люсей и коллегами. Трудная, самостоятельная часть вояжа была позади, и я органически влился в делегацию нашего института.

Время пролетело незаметно и вот уже мы все в аэропорту Софии оформляем билеты на вылет в Москву. Билет жены благополучно зарегистрировали, а со мной возникли какие-то проблемы. «Главный» пояснил: «Поскольку этот билет не был использован по маршруту Москва-София, то компьютер это билет аннулировал и на обратный перелет». Люся сразу расстроилась, не понимая, как теперь ей самой поступать. Тут же нашелся «доброжелатель», вспомнивший аналогичный случай в Америке. У него был «многозвенный» маршрут. По одному звену маршрута он билет не использовал. Ему тогда отказали в использовании этого билета и на следующем участке.

Однако, представительница аэрофлота в Софийском аэропорту, примирительно сказала, что в самолет меня посадит, если будут места. Стало очевидно, что Люсе лучше лететь с остальными, и она прошла на паспортный контроль. Объявили посадку и все потянулись к автобусам. Люся не торопилась, надеясь на мое появление. Тут к ней подошла аспирантка и попросила присмотреть за сумкой отлучившегося сотрудника. Сама она с друзьями прошла через контрольный пункт и села в первый автобус, отъехавший к самолету. Зал опустел.

За посадкой наблюдали «главный» и представительница аэрофлота. Увидев одиноко сидевшую Люсю, они ей сказали, что самолет заполнен, ждать меня нет смысла, и что надо идти в автобус. Люсе не хотелось объяснять им, что она «уже ждет другого мужчину», и она отреагировала пассивно. Служащие, неправильно истолковав ее поведение, пригласили ее в автобус вторично. Люсе ничего не оставалось, как, взяв свои вещи и чужую сумку, пройти в автобус. Последним в автобус вошел директор института, который раздраженно искал аспирантку, уехавшую первым автобусом. Оказывается, в сумке, что была у Люси, остался посадочный талон хозяина сумки и его не пропускают на посадку. Недоразумение разрешилось, и самолет улетел.

Когда выяснилось, что места для меня на этом рейсе нет, я пошел к группе участников нашей конференции, вылетающих в Москву следующим рейсом. Мы, как водится в таких случаях, немедленно выпили. Выяснять отношения в представительство аэрофлота пошли уже все вместе. Компания навеселе устроила демонстрацию с требованием посадить профессора в самолет. Неправильно истолковав происходящее, представительница аэрофлота предположила, что может стать виновницей непоправимой трагедии. Люся от отчаяния не хотела идти в самолет, я с горя напился. Она стала мне рассказывать, что шансы посадить меня на следующий самолет есть, хотя гарантии никакой. Самолет болгарский, а аэрофлот там имеет небольшую квоту. Пообещала, что если ничего не получится и с этим рейсом, она отправит меня на родину через Франкфурт. Ждать определенности надо было пару часов, и наша компания двинулась к выходу. Возникла идея ритуально попрощаться с Болгарией, проехав на такси к собору Александра Невского. С трудом нашли такси, которое смогло взять пять пассажиров с багажом. Полчаса в соборе пролетели незаметно, и мы пошли в соседнее кафе выпить за Александра Невского. В нашей компании были большие знатоки спиртного, и мы пили специальную водку: Тракия, мускатная, 63. На бутылке были замороженные потеки воды, а водка была густой, как сироп. Действительно, вкус ее был необыкновенным.

Вернулись в аэропорт, билет мне оформили. Я был «не в себе» и представительница аэрофлота стала давать мне советы, как прийти в норму. Всей компанией мы прошли все формальности и оказались в зале ожидания перед самой посадкой в самолет. Времени оставалось немного, надо было поторопиться распить пару бутылок вина. Тут уже я мобилизовался пил совсем мало, бегал в туалет, умывался ледяной водой. Вылет самолета задерживался на 2-4-6-10 часов, и разговорам не было конца. К нам присоединились два болгарина, которые угощали нас алкогольными напитками. Их запасы были неисчерпаемы. Бутылка появлялась за бутылкой из их «ручной клади». Оказывается, один из них был руководителем предприятия, выпускающего болгарские алкогольные напитки.

Выяснилось, даже, что он автор рецептуры той водки, что мы пили за Александра Невского. Один из наших сотрудников был большим знатоком алкогольной продукции, достойным собеседником, однако силы свои не рассчитал и полностью отключился. Его отволокли в зал ожидания отсыпаться. Его место занял другой сотрудник, тоже вполне профессионально разбирающийся в этом вопросе и на теоретическом, и на экспериментальном уровне. Кроме того, у него было удивительное хобби: он пел в любительском хоре, который гастролировал в нескольких странах, включая Японию и Болгарию. Дойдя до кондиции, он запел. Громко, красиво, окружающие ему аплодировали. Прекрасно скоротав время, выпив 10 бутылок водки, виски, вина, мы погрузились в самолет только в 1 час ночи. В Москву прилетели ранним утром.