Владимир Григорьевич Низьев

До перестройки наша страна, действительно, была отгорожена от остального мира «железным занавесом». Выезды за рубеж тщательно регламентировались и контролировались «соответствующими органами». Это касалось и деловых поездок ученых на конференции или по приглашениям. Таких ученых отбирали, проверяли, учили английскому языку, инструктировали и, наконец, выпускали. Процедура долгая, хлопотная, выделяемых лимитов на поездки за рубеж было немного, так что туда ездили одни и те же люди, «попавшие в обойму». Однажды из поездки в Америку вернулся Е.А. Рябов, определенно «выездной», но от коллектива еще не оторвавшийся. В кругу друзей рассказывал о впечатлениях, показывал фотографии. Одна из них привлекла повышенное внимание сотрудников, и они стали ее возбужденно обсуждать. Дело происходило в институте, и Е.А. Рябов понял, что сделал оплошность, показав сотрудникам крамольную фотографию, вызвавшую столь нездоровый интерес. Прослыть инициатором антисоветских настроений никак не входило в планы выездного, законопослушного Е.А. Рябова. Решительно прервав дискуссию, он забрал фотографию. В последний момент и мне удалось рассмотреть «эту порнографию». На фотографии был изображен небольшой частный магазинчик, где продавали фрукты-овощи. Там было такое обилие, от которого у советского человека, привыкшего к картошке с капустой, разбегались глаза. Вот сотрудники и увлеклись распознаванием этих, порой экзотических, неведомых плодов и корнеплодов потеряв бдительность, поддавшись на провокацию.